Тобиас Уэллс - Моя прекрасная убийца [Сборник]
Джаггер молча взирал на него, пока тот не встал на ноги. Потом сказал:
— Одно падение влечет за собой другое.
И без замаха ударил итальянца ребром ладони в горло. Тот пошатнулся, упал навзничь, перевалился через стену и полетел с обрыва. Джаггер наклонился посмотреть. Тело Марио два раза ударилось о скалы, потом рухнуло в песок.
Парочка далеко внизу все еще лежала, самозабвенно обнявшись. Только через некоторое время, показавшееся Джаггеру вечностью, раздался пронзительный крик. Девушка вскочила, юноша бросился бежать по берегу к месту падения.
Джаггер отвернулся. Он был противен в этот момент сам себе.
Небо посветлело. Выглянуло солнце, и море опять засверкало всеми цветами радуги.
Они прошли вдоль всего порта и теперь свернули на боковую улочку. Брайони была в туфлях на высоком каблуке, устала и еле шла. Джаггер не дал ей времени на переодевание после ужина. Сейчас они стояли перед обветшалым домом. Джаггер постучал, и дверь вскоре приоткрылась.
Вначале они увидели только пару блестящих глаз. Затем — блеснувшие в улыбке белоснежные зубы. Наконец, дверь открылась чуть пошире, и они смогли войти. Зажегся свет, и они обнаружили, что стоят в мастерской, полной досок, брусков, буйков и канатов.
— Разрешите представить вам дядюшку Анжело, — сказал Джаггер. Брайони увидела перед собой старика с морщинистым лицом, который улыбнулся ей и пожал протянутую руку. Потом он поглядел на Джаггера, указал куда-то себе за спину большим пальцем и посветил туда фонарем. На полу лежало полное оснащение легкого водолаза.
— Отвернитесь, а то ослепнете, — сказал Джаггер Брайони и начал раздеваться. Оставшись в нейлоновых плавках, пристегнул на запястье компас, а на правую ногу— нож. Застегнул пояс со свинцовыми грузами, прикрепил к нему фонарь и надвинул на лоб маску. Потом нагнулся, и дядюшка Анжело надел на него акваланг. Джаггер застегнул ремни, проверил вентили и переключатель и кивнул. Дядюшка Анжело взял метлу и в темном углу размел на полу опилки. Нагнулся и поднял что-то. В полу появилось четырехугольное отверстие.
Джаггер сел на его край. Надел ласты, опустил на глаза маску, помахал на прощание рукой и нырнул.
Старик снова закрыл люк в полу и замел его опилками. Потом достал бутылку вина и два стакана.
Они с Брайони приготовились к долгому ожиданию, стараясь скоротать время.
Джаггер быстро плыл по узкому вонючему каналу до самого порта, желая поскорее добраться до чистой воды, где посветлее. Сделал большой крюк, далеко оставляя в стороне суда Шестого флота с их яркими бортовыми огнями. Он знал, что ждет таких подводных пловцов, как он, поблизости от них. Накануне вечером он осмотрел порт. Дядюшка Анжело и его сыновья показали ему большую белую яхту, одиноко стоявшую на якоре далеко от берега.
Сейчас он ненадолго всплыл и без труда нашел ее. На ней горело всего несколько бортовых огней. Джаггер снова нырнул и взял курс в сторону побережья Сорренто, как и было условлено. Рыбацкая лодка с ярким огнем на мачте ждала в оговоренном месте. Сильные руки сыновей дядюшки Анжело помогли Джаггеру подняться на борт. Со стороны порта их никто видеть не мог. Джаггер снял акваланг, ласты и маску. Оставил при себе только нож и фонарик. Когда лодка медленно проходила мимо кормы «Цирцеи», он тихо соскользнул в воду. И затаился у самого корпуса яхты.
С рыбацкой лодки ему мигнули фонарем. Это означало, что на палубе не видно никакого поста. Он осторожно поплыл вокруг судна, пока не добрался до леера, и вскоре уже стоял на пустынной палубе. Откуда-то донеслась музыка — играло радио. Луна светила ярко, приходилось перебегать от одной тени к другой. Мостик был освещен ярче всего. Весь подобравшись, он прижался к стене надстройки. Главная каюта, наоборот, была погружена в полутьму. Джаггер нащупал ручку двери. Она подалась. Он проскользнул внутрь и неслышно закрыл дверь за собой. Застыл, ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку. Каюту освещала только луна.
У свежевыкрашенной светлой стены виднелся диванчик, покрытый мягкой кожей. На полу лежал толстый ковер. Туалетный столик с трюмо, весь заставленный пузырьками и баночками, рядом с ним — несколько мягких кресел. Бортовые иллюминаторы были закрыты двойными стеклами. Жалюзи наполовину опущены.
У задней стенки каюты стояла огромная кровать с необычайно толстым матрасом. Возвышение в головах было обтянуто белой кожей. Кровать покрывал серебристый шелк. По сторонам ее в переборках виднелись две двери, а над изголовьем висела картина — вызывающе абстрактная. В белой прохладе каюты ее красные тона горели пламенем. Что-то многовато роскоши для человека, который упакован в металл, словно консервы в банку, подумал Джаггер.
Он снял картину со стены и положил на кровать. За картиной действительно был сейф. Джаггер огляделся и осторожно открыл дверь справа Там оказалась ванная. Он закрыл ее и подошел ко второй двери. Только собрался взяться за ручку, как она медленно начала поворачиваться.
19
Он тут же отпрянул, как будто его ударило током. Встал так, чтобы дверь заслонила его, когда откроется. Кто-то вошел в комнату.
Это была Бархран.
Она остановилась у самой двери. Все ее облачение составлял кусок блестящей ткани, накинутый на плечи, обернутый вокруг талии и закрепленный на плече брошью. Она сразу заметила картину на кровати. Джаггер скорее почувствовал, чем увидел: ее глаза обратились к сейфу.
Он так и не успел подготовиться к ее броску. С проворством дикой кошки она атаковала дверь. Та ударила стоящего за ней Джаггера, прижав к переборке. В тот же миг прекрасная азиатка рванула дверь на себя и нанесла удар маленькой босой ногой прямо в солнечное сплетение Джаггеру.
Если бы удар прошел в полную силу, Джаггер наверняка потерял бы сознание А так он только упал на бок, переводя дух, однако успел схватить левой рукой ее ногу. Правой рукой сильно толкнул в бедро, рванув левую на себя. Будь на ее месте кто-то другой, он рухнул бы навзничь, ударившись головой об стену. Но это был не кто-то другой— это была Бархран. Едва коснувшись пола, она вновь приподнялась и попыталась наотмашь ударить его ребром ладони в висок.
Он снова вынужден был защищаться. Стоило ему непроизвольно ослабить хватку, как она вывернулась, будто угорь, и вскочила на ноги, готовая к атаке. Джаггер собрался уже броситься на нее, и тут свет луны упал на его лицо.
Бархран замерла. Было видно, что она узнала своего противника — глаза ее расширились от удивления. Она с шипением выдохнула воздух и сделала шаг назад. Джаггер стоял в основной стойке, держа руки у пояса. Потом опустил их, пытаясь найти слова, которые убедили бы Бархран не поднимать тревогу.
Какой-то миг она оставалась неподвижной, и он даже спросил себя, не испугалась ли она. Потом снова зашипела, как кошка. Рука ее скользнула к броши, которая скрепляла сари. Расстегнув ее, Бархран сорвала с себя ткань и бросила на пол. На этот раз пупок ее уже не украшал никакой драгоценный камень. Зато глаза сверкали, как у хищного зверя. Ногой она отбросила свое одеяние подальше, ни на миг не сводя с Джаггера глаз. Потом заговорила. В голосе звучала ярость.
— Ну, мистер Джаггер, — сказала она, коверкая английский от волнения. — Сейчас Бархран будет отомщать за оскорбление, Бархран покажет вам урок.
Потом она церемонно поклонилась, опустив руки, как будто перед публикой. Выпрямилась, не выпуская Джаггера из виду, а он все еще не мог решиться всерьез сражаться с женщиной. С женщиной прекрасной и совершенно нагой…
Она снова воспользовалась его нерешительностью. Рука, которой она расстегнула брошь, быстро взметнулась. Игла от броши сверкнула перед его глазами. Он инстинктивно пригнулся и поднял руку. Ей удалось на миг отвлечь его внимание — и она тут же ударила его ногой в бедро с такой силой, что мускулы у Джаггера онемели. Тут же последовал удар правой рукой — кулак был нацелен ему в висок. Если б он не успел отклониться, бой на этом и закончился бы. Но удар лишь слегка оглушил его.
Джаггер по-прежнему не решался применить свою технику боя против женщины, да еще столь прекрасной и восхитительной. Ее техника ничуть не превосходила его боевое искусство. Но в конечном счете физическая сила решила бы все в его пользу. Если б захотел, он смог бы победить ее. Даже убить.
Но она была женщиной. И все же, если бы он продолжал колебаться и не решился сражаться с ней, дело кончилось бы ее победой.
Он снова приготовился отразить ее атаку. Бархран сделала ложный выпад, имитируя удар в горло, и тут же нанесла коварный удар «мае гери» в пах. Она не попала всего чуть-чуть. Уклоняясь, он едва не потерял равновесия. Бархран тут же воспользовалась этим и нанесла удар по почкам. Джаггер застонал от боли. Ему стало ясно, что удары ног — главное ее смертельное оружие. Он заметил также, что она старается не приближаться к нему, чтобы он не достал ее рукой. Если бы только ему удалось пустить в ход руки, превосходство в силе оказалось бы решающим. Пока они кружили по комнате в лунном свете, Джаггер вдруг понял, как справиться с ней. Бархран делала выпады, закусив губу, молча, и не выказывая ровно никакой усталости.
